Принимая решение об избрании или о назначении руководителя (или руководителей) компании, владельцы бизнеса, говоря упрощенно, хотят видеть бизнес успешным, а свой доход - возросшим. Ибо зачастую руководитель организации, действуя вопреки общему принципу гражданского права о добросовестности участников гражданского оборота, решает исключительно вопросы собственного обогащения, в том числе с помощью "серых" или полностью криминальных схем, действуя в ущерб компании, обеспечить процветание которой он был обязан при своем руководстве.

Сегодня мы оставим за рамками статьи действия должностных лиц, которые уже подпадают под регулирование Уголовного кодекса РФ, например, преднамеренное или фиктивное банкротство, а рассмотрим исключительно споры в гражданско-правовой плоскости.

Поводом для наших размышлений послужили новости конца 2020 года о том, что "...в 2017 - 2019 годах "ВСМПО-Ависма" якобы продала швейцарским Interlink Metals and Chemicals и Interlink Metals and Chemicals Inc по заниженной стоимости ферротитан, а затем купила произведенную из него продукцию по завышенной стоимости" <1> (здесь и далее по тексту статьи выделены курсивом цитаты. - Прим. автора). Как только о таких действиях руководителя стало известно собственникам бизнеса, как пишет издание "Коммерсант", "предприятие требовало с него [с руководителя - господина Воеводина. - Прим. автора] более 4 млрд руб. ущерба от сделок, которые господин Воеводин заключал в 2017 - 2019 годах" <2>. Так как суммы, озвученные прессой, безусловно, впечатляющи, то для того, чтобы разговаривать предметно и об этом споре, в частности, и о спорах, связанных с ответственностью директоров, обратимся к первоисточнику - картотеке арбитражных дел.

--------------------------------

<1> "ВСМПО-Ависма" помирилась с экс-гендиректором. Михаил Воеводин заплатит 1,7 млрд руб. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4636784; дата отклика 18.01.2021.

<2> Суд прекратил производство по делу о взыскании с экс-главы "ВСМПО-Ависма" 4 млрд рублей. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4549911; дата отклика 18.01.2021.

В системе "Электронное правосудие" обсуждаемый нами спор имеет номер N А60-44549/2020 <3>. Согласно Определению Арбитражного суда Свердловской области об утверждении мирового соглашения по указанному делу от 25.12.2020.

"(1) Ответчик в период с 13.07.2009 по 06.05.2020 занимал должность генерального директора Истца;

(2) Истцом к Ответчику предъявлено требование о возмещении убытков в размере 4 073 687 871,75 рубля (далее - Требование);

(3) Требование является предметом судебного разбирательства по делу N А60-44549/2020, возбужденного Арбитражным судом Свердловской области по исковому заявлению Истца к Ответчику о взыскании убытков.

[...]

1.1. Ответчик обязуется в срок до 31.12.2020 выплатить Истцу денежную сумму в размере 1 696 500 000 (один миллиард шестьсот девяносто шесть миллионов пятьсот тысяч) рублей.

[...]

3.4. Стороны пришли к соглашению, что заключение настоящего Мирового соглашения не может толковаться в качестве установления и (или) признания факта возникновения убытков, являющихся предметом Требования, а также вины Ответчика в возникновении таких убытков.

3.5. В связи с заключением настоящего Мирового соглашения Стороны считают полностью и окончательно урегулированным спор по делу N А60-44549/2020".

--------------------------------

<3> URL: https://kad.arbitr.ru/Card/81043fb2-3c8a-42b8-94ec-8ea6ebab2c56; дата отклика 18.01.2021.

Таким образом, на мой взгляд, самое интересное из того, что мы можем видеть из мирового соглашения:

- в тексте вводной части мирового соглашения осталось указание на обращение с иском компании о взыскании убытков, но отсутствует подробное описание этих убытков, которое мы можем увидеть в других судебных актах по делу ("...недобросовестных действий Воеводина М.В., выразившихся в продаже продукции Корпорации по заниженной стоимости, организации схемы, направленной на перераспределение доходов Корпорации в пользу компаний группы Interlink" <4>);

- в тексте прямо предусмотрено, что его заключение не является доказательством убытков и вины директора в их возникновении.

--------------------------------

<4> Определение Арбитражного суда Свердловской области об отказе в обеспечении иска по делу N А60-44549/2020 от 18.09.2020.

Следовательно, если не разбираться в споре на основе всей имеющейся в открытом доступе информации, то исходя из текста мирового соглашения получается, что истец обратился в суд с требованием о взыскании убытков, ответчик убытки не признал, свою вину в возникновении этих убытков не признал, но принял на себя обязательства уплатить истцу значительную сумму в короткий срок. Полагаю, что данный спор - это лучшее доказательство того, что мировое соглашение является часто единственным вариантом быстрого "выигрыша" для обеих сторон уже после начала судебных разбирательств:

- корпорация в результате соглашения получит денежные средства в размере, меньшем заявленных в иске, но в гарантированном и в короткие сроки, тогда как по результатам рассмотрения дела выигрыш не был бы гарантирован, а взысканная сумма успела бы обесцениться;

- бывший руководитель в результате соглашения получит закрепленное юридически значимое утверждение об отсутствии признания убытков и его вины в них.

Таким образом, могу предположить, что это дело можно приводить в качестве примера холодного расчета и грамотных тактических решений.

Однако указанный пример, хотя является и резонансным, не является единственным или редким спором. Рассмотрим некоторые примеры из судебной практики, касающейся взыскания с руководителей фирм убытков, причиненных действиями таких директоров.

В одном из дел компания предъявила к бывшему директору иск "...о взыскании 15 134 000 рублей убытков, причиненных ответчиком в период исполнения обязанностей директора Общества при продаже имущества, принадлежащего истцу, по заниженной цене" <5>. Спор вызван тем, что Общество продало жилой дом и земельный участок примерно за 3 миллиона рублей, рыночная стоимость которых, согласно отчету оценщика, составляла более 15 миллионов рублей.

--------------------------------

<5> Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 24.01.2018 N Ф01-6072/2017 по делу N А82-7806/2016.

Как указал суд, "...Ответчик обоснованных возражений относительно данного отчета не заявил, отчет, содержащий иные сведения, не представил, ходатайство о проведении судебной экспертизы по определению рыночной стоимости реализованного имущества не заявил. В этой связи суд правомерно принял данное доказательство в качестве подтверждения рыночной стоимости спорных объектов недвижимости. [...] Доказательств того, что, совершая сделки по отчуждению имущества, ответчик, как директор Общества, действовал в интересах Общества и такие сделки являлись экономически целесообразными (извлечение прибыли, предотвращение большего ущерба и прочее), не имеется. Реализуя имущество Общества, директор не принял мер по определению его рыночной стоимости, что при реализации объекта недвижимости является обычным и разумным поведением продавца. Таким образом, суд правомерно посчитал, что имущество, принадлежащее Обществу, реализовано по более низкой цене, чем его действительная рыночная стоимость". Таким образом, решением суда убытки, возникшие из-за продажи имущества по заниженной цене, были взысканы с бывшего руководителя.

В приведенной выше цитате интересными для осмысления (и впоследствии для доказывания при оспаривании) являются критерии целесообразности продажи имущества организации по заниженной цене:

- предотвращение большего ущерба;

- извлечение прибыли.

Можно предположить, что судебные споры, которые возникнут после аудита сделок 2020 года, будут как раз часто упоминать эти критерии при оценке добросовестности (или нет) действий руководителей, например, продающих произведенные фирмой товары с большим дисконтом по причине того, что из-за пандемии спрос на товары такого рода упал.

Следующий пример из судебной практики, который мы рассмотрим, возник после столь широко распространенной в деловом обороте продажи доли в обществе с ограниченной ответственности по номинальной цене <6>. Думаю, многие практикующие юристы сталкивались или сопровождали такие сделки, или (что, предположу, чаще) указывали в своих правовых заключениях на риски заключения сделок по такой цене, несмотря на часто упоминаемые аргументы ("чтоб налогов меньше заплатить" и т.п.).

--------------------------------

<6> Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19.05.2017 N Ф04-936/2017 по делу N А45-14058/2016.

Итак, после корпоративных процедур, вызванных выходом другого участника из общества и последующим переходом доли в уставном капитале к самому обществу, решением единственного участника общества к продаже была предложена доля в размере 50% в уставном капитале, при этом в указанном решении отсутствовало указание на ту цену, по которой доля должна была быть предложена к продаже. Руководитель организации продает долю по цене, равной ее номинальной стоимости - за 7 500 рублей. Как следует из материалов судебных актов, в качестве доказательства было учтено "экспертное заключение [...], согласно которому действительная стоимость доли в уставном капитале Общества в размере 50% номинальной стоимостью 7 500 рублей по состоянию на [момент заключения сделки - прим. автора], вероятно, составила 27 816 500 рублей". Обществом были предъявлено требование о взыскании убытков в размере 5 000 000 рублей, и это требование было удовлетворено судом в полном размере. Да, на первый взгляд вызывает вопрос: как этот размер убытков был определен, если рыночная стоимость доли составляла более 27 миллионов рублей? В решении суда первой инстанции указано, что "...убытки Общества составляют 27 809 000 рублей (27 816 500 рублей - 7 500 рублей). Однако учитывая свое субъективное право самостоятельно определять размер исковых требований (в то же время, принимая во внимание, право предъявить к взысканию весь объем убытков к ответчику), истец предъявляет к взысканию 5 000 000 рублей из указанной суммы убытков". Следовательно, суд применил концепцию допустимости вероятностного расчета размера упущенной выгоды при взыскании таких убытков, и удовлетворил требования в заявленном размере.

Как я уже указала выше, одним из ключевых вопросов доказывания в делах о взыскании убытков с директоров из-за продажи имущества (активов или товаров) по цене ниже рыночной является установление экономической целесообразности заключения такой сделки. Рассмотрим подробнее на конкретном примере.

В одном из "банкротных" дел, начавшихся еще в 2010 году (к слову, следующее заседание по делу назначено на 15.02.2021, - полагаю, скорость процедуры и количество финансовых кризисов за этот период читатели оценят самостоятельно), среди прочих требований конкурсного управляющего было требование о взыскании с генерального директора убытков, возникших из-за продажи изготавливаемых предприятием товаров (станков) по заниженным ценам <7>. Забегая вперед, скажу сразу, что суд во взыскании убытков с директора отказал, а вот аргументы в пользу такого решения рассмотрим подробнее. Судами были учтены "...протоколы заседаний Наблюдательного совета завода, протоколы совещаний по вопросу реформирования деятельности завода с целью сохранения станкозавода и тысячи рабочих мест в достаточной мере свидетельствуют о том, что в сложившейся ситуации реализация станков заинтересованному лицу по цене ниже рыночной была обусловлена необходимостью обеспечения дальнейшей хозяйственной деятельности общества, создания условий, при которых общество сможет за счет поступивших от продажи станков денежных средств в сжатые сроки погасить задолженность по текущим платежам, сохранить рабочие места и в целом производство"; "сделки являлись частью взаимосвязанных сделок, объединенных общей хозяйственной целью, в результате которых предполагалось получение выгоды юридическим лицом, заключение названных сделок было обусловлено предотвращением больших убытков для общества".

--------------------------------

<7> Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 23.08.2017 N Ф09-5428/13 по делу N А07-4656/2010.

Следовательно, если предпринимательский риск на момент продажи имущества по заниженной цене был оправдан, в том числе и в рамках "цепочки" сделок, то действия руководителя являются разумными и добросовестными, а значит, основания для взыскания убытков отсутствуют.

В еще одном примере <8> предметом сделки, заключенной от имени компании генеральным директором, был автомобиль Mercedes Benz SL500, цена договора была 100 000 рублей, в то время как рыночная стоимость автомобиля была более 500 000 рублей. В этом деле генеральный директор не смог доказать экономическую целесообразность и смысл такой продажи машины, и суды взыскали убытки, причиненные организации такой сделкой.

--------------------------------

<8> Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 29.10.2020 N 09АП-50246/2020-ГК по делу N А40-85211/2019.

Таким образом, практика взыскания с бывшего руководителя убытков, причиненных организации его деятельностью в целом и продажей имущества, товаров по заниженным ценам в частности, появилась только в конце 2020 года с утверждением судом мирового соглашения, послужившего катализатором для размышлений, положенных в основу нашей сегодняшней статьи. Напротив, мы можем увидеть, что такие споры являются постоянным спутником коммерческой деятельности.

Самым же важным аспектом для оспаривания таких сделок является не сам факт продажи по заниженной цене (иначе вся система скидок в крупном ритейле была бы скомпрометирована), а отсутствие предполагаемой экономической целесообразности. Если же предпринимательский риск был оправдан в момент совершения сделки, но предполагаемая цель продажи имущества по заниженной цене не была достигнута, то действия директора должны считаться добросовестными.

Источник: КонсультантПлюс